При сносе домов людям остается лишь надеяться, что с ними поступят по-человечески

Фергана.ру

21 Ноября, 2009

Россия

В эти дни в нескольких районах Ташкента власти сносят частные дома, чтобы очистить площадки под строительство многоэтажек. При этом жильцов не уведомляют о сносе заблаговременно, а в качестве компенсации за уничтоженные здания строительные организации навязывают им самое дешевое жилье или мизерные денежные суммы. «Фергана.Ру» неоднократно поднимала эту тему в своих публикациях. Сегодня предлагаем читателям ознакомиться с очередным процессом выселения горожан из их домов, о котором нашему изданию рассказали ташкентский адвокат и жильцы подлежащих сносу частных владений.

Интерес к строительству жилья в независимом Узбекистане проснулся в начале 2000-х годов, когда на фоне роста доходов определенных слоев населения недвижимость стала резко дорожать. Однако, что бы там не твердили представители официоза, мировой финансовый кризис коснулся и Узбекистана: во второй половине прошлого года в Узбекистане на рынке жилья произошел 30-процентный обвал цен.

Глазами адвоката

Ташкентский адвокат по гражданским делам на условиях анонимности рассказал корреспонденту «Ферганы.Ру» о том, как происходит снос жилых домов, какие законы при этом нарушаются, сколько денег люди попросту теряют.

«К настоящему моменту практически снесена махалля (квартал), расположенная недалеко от конфетной фабрики «Юлдуз», в районе Алайского рынка. Ее жители были предупреждены об этом намерении властей только в июле 2008 года, хотя решение о сносе махалли было вынесено хокимом (мэром) Ташкента еще в ноябре 2007 года. Положенный по закону двухмесячный срок, который дается жителям на обжалование принятого решения в суде, давно истек. Подобная ситуация недавно наблюдалась при сносе частных домов и в районе метро Хамида Алимджана, и около медицинского колледжа имени Баровского, то есть - в центральных районах города.
Жилищное строительство в узбекской столице осуществляют так называемые «финансовые монстры» - частные организации-застройщики. Решение о сносе домов принимается хокимом Ташкента в соответствии с планами развития города. По закону, решение должно быть утверждено городским кенгашем (советом), то есть, депутатами. Однако на деле хоким принимает решение о сносе домов самостоятельно, не согласовывая его ни с депутатами, ни с владельцами домов.

Ташкент. Эти дома сносят. Фото «Правозащитного альянса Узбекистана»

Рядовые граждане очень редко сталкиваются с необходимостью снести дом, поэтому, как правило, не имеют опыта в решении такого вопроса. И узнав, что к моменту получения уведомления о сносе срок на обжалование в суде принятого властями решения уже истек, многие люди опускают руки и лишь надеются, что с ними поступят по-человечески.

Однако зачастую строительные организации не обладают компетентными специалистами, которые могли бы грамотно решать вопросы переселения. И главное - они не интересуются у жильцов, где именно те хотели бы жить, хотя, согласно закону, организации-застройщики обязаны выяснять, где и какое жилье людям следует предоставить взамен сносимого.

Это напоминает ситуацию, которая была в условиях административно-командной системы советского периода, когда у людей не было собственного жилья и они жили в государственных домах. Но ведь впоследствии большинство ташкентцев приватизировали свои квартиры и давно уже являются их собственниками.

После провозглашения независимости Узбекистана одним из первых был принят «Закон о собственности», который, ознаменовав собой качественно новый этап в развитии страны, должен был изменить отношение к собственности. Но сегодняшние нарушения этого закона отражают реальную правовую культуру государства. То, что сегодня большие земельные участки отдаются на откуп компаниям, которые порой и представления не имеют, как правильно производить расселение собственников жилья, порождает у людей массу недовольства, ведь они попросту теряют свои дома.

Например, если в большом доме проживал только один человек, ему предоставляется лишь однокомнатная квартира. А по закону, если дом собственника превышает стоимость предоставленного взамен жилья, ему должны дополнительно выплатить денежную компенсацию. Но в действительности этого никогда не происходит. Дома и квартиры по давно неактуальным нормам оценивает комиссия из Бытовой технической инспекции (БТИ), после чего каждая семья получает по 20-30 млн. сумов ($11-16 тысяч), на которые нормальное жилье в Ташкенте купить невозможно. Идущие под слом дома оцениваются частными строительными организациями в суммы, которые в несколько раз ниже рыночных. При этом почему-то считается, что в стране господствует рыночная экономика...

Эта закономерность прослеживается и в процессе государственного строительства. Зачастую сноса частных домов нельзя избежать при строительстве дорог, туннелей и мостов, жизненно необходимых городу. В этих случаях государственная организация подыскивает собственникам недвижимости на бирже жилья самые дешевые квартиры - «в целях экономии государственных средств». Подобные случаи наблюдались, например, при недавнем расширении улицы имени генерала Петрова, которое было запланировано еще в восьмидесятых годах. Если рыночная стоимость собственности составляла, допустим, $200 тысяч, то людям взамен выдавали жилье не дороже $50 тысяч, да еще - на окраинах города.

При этом в деле участвовали маклеры, которые внушали людям, что ничего лучшего они все равно не получат. Некоторые собственники обращались за помощью к юристам, но, поскольку подавляющее большинство столичных адвокатов ранее не сталкивались с подобной ситуацией, они не смогли оказать клиентам квалифицированную помощь.

Чтобы грамотно подойти к проблеме расселения граждан в связи со сносом их жилья, необходимо одновременно обратиться к земельному, жилищному и гражданскому законодательствам. Так, земельное законодательство предусматривает возмещение собственникам жилья не только убытков, но и неполученной прибыли, которую они могли бы получить, если бы их дома не ломали.

В реальности в махаллю приходят представители строительной фирмы и говорят: «По решению хокима ваши дома подлежат сносу. Выметайтесь отсюда». Принятое хокимом решение может вступить в силу только через шесть месяцев, но за это время люди должны подготовиться к переселению. В действительности людей буквально выдавливают из домов, отключив им свет и газ. Если, несмотря на это, владельцы не оставляют жилище, то их выселяют в судебном порядке. И бульдозеры стоят наготове!

К сожалению, у людей нет возможности отстаивать свои права в суде: когда противной стороной выступает хокимият (мэрия), суд старается ему угодить. Ведь судьи назначаются сверху, а не избираются простыми людьми. Поэтому, хотя с момента получения уведомления жильцы все же имеют возможность обжаловать решение в суде, большинство не хочет судиться с «финансовым монстром», понимая, что он имеет серьезное влияние на хокимият, выделивший ему крупный участок земли под строительство в самом центре города. Поэтому часть домов около конфетной фабрики «Юлдуз» уже успешно снесена.

Жители остальной части этой махалли вскоре тоже будут переселены, но, скорее всего, люди и на этот раз удовольствуются предоставленным им жильем, а компания-застройщик сэкономит огромную сумму денег».

За пострадавших в результате сноса жилья вступились правозащитники

В августе-сентябре 2009 года активисты Правозащитного Альянса Узбекистана (ПАУ) провели мониторинг среди жителей идущего под снос жилого массива в центре Ташкента - по улице Баходыра Яккасарайского района. Приказ о сносе частных и многоэтажных жилых домов в этом массиве и строительстве на их месте коммерческой компанией ООО «HE Development Korea» административно-развлекательного комплекса был подписан хокимом города в мае 2007 года.

Вот что поведал правозащитникам пенсионер, пока еще являющийся владельцем двухэтажного дома площадью в семьдесят квадратных метров и земельного участка в десять соток.

- В доме проживают пятнадцать человек - четыре семьи. Мы могли бы его продать за 300 тысяч долларов. Штаб строительной компании предлагает нам компенсацию в размере всего лишь 70 тысяч долларов, да еще в национальной валюте по курсу Центробанка (на «черном рынке» один доллар стоит 1920 сумов, а по официальному курсу — 1501 сум. - Прим. авт.). Дом за такую сумму я не смогу купить, дураков нет. А самое главное - я не смогу купить именно в этом районе. Свой дом я построил сам, из жженого кирпича, вложил в него весь свой капитал, он простоит еще сто лет. У меня есть огород и домашний скот.

На вопрос правозащитников, почему он не оценит свою недвижимость официально, пенсионер ответил, что стоимость этой услуги для него слишком высока.

- Я не в состоянии заплатить 500 тысяч ($333) за оценку жилья, для меня это роскошь. Я пенсионер, получаю 160 тысяч сумов ($106,5). Чтобы произвести оценочную стоимость, я четыре месяца не должен есть и пить, - пояснил собеседник ПАУ. – Между прочим, над нашими домами проходят высоковольтные провода и, по нормативу, строительство здесь жилых многоэтажных комплексов недопустимо. Я удивляюсь поведению штаба строительной компании: вместо того, чтобы договариваться с нами, они запугивают нас непонятным плакатом.

Ташкент. Плакат рядом со сносимыми домами. «Правозащитного альянса Узбекистана»

Его соседка-пенсионерка имеет трехкомнатную квартиру площадью 59 квадратных метров на первом этаже многоэтажного дома, а также палисадник с гаражом и кладовой.

- Я оценила свою недвижимость в 50 тысяч долларов. А штаб предложил мне всего лишь 42 миллиона сумов ($28 тысяч). Из-за сложившейся обстановки нервозности у нас за последний год умерли четыре человека, у меня самой постоянно поднимается давление - из-за неясности и безысходности, - сетует женщина. - Мне нужно продать квартиру и уехать в Россию к дочери-инвалиду. Я здесь осталась совсем одна, недавно на нервной почве скончался муж. Я стала заложницей идеи штаба. Сумы в России не котируются, а валюту в пункте обмена, даже если бы он был для меня доступен, я могу купить лишь $5000 в квартал. То есть, мне несколько лет нужно стоять-ночевать в обменном пункте, чтобы перевести сумы в доллары! Мы возмущены произволом, переживаем оттого, что не имеем возможности распоряжаться своей собственностью. Сам штаб открыто угрожает нам своим незаконным плакатом.

- У меня на площади 76 квадратных метров прописаны восемь человек, - рассказывает пенсионер, живущий вместе с семьей в двух квартирах на одном этаже дома №24. – За жилье нам предлагали 46 тысяч долларов по курсу Центробанка. На нервной почве у меня все тело покрылось язвами, есть заключение от врача, что болячки появились из-за стрессов. У меня дома теща лежит 99-летняя... Два года назад я еле завершил капитальный ремонт, а на следующий день пришли из штаба и сказали, что дом идет под снос. Я чуть не умер от этой новости!

Его приятель, пенсионер 1943 года рождения, проживает в большом доме (191 квадратный метр) на земельном участке размером в 8,2 соток.

- 7 августа ко мне домой пришли начальник штаба, советник махалли и работник отдела кадастровой службы из хокимията. Они напали на меня с разными вопросами, минут сорок мне, больному человеку (сахарный диабет, инсульт, операция на глаза), мотали нервы. Мол, почему я всюду пишу, «баламучу» всех, хотя бульдозер еще не подогнали, а я паникую. Говорили, зачем мне земля, ведь все это останется после меня. Мне и моей жене стало плохо с сердцем, я их выгнал. После ухода гостей сноха сделала нам уколы…
Чтобы произвести оценочную стоимость дома, пенсионер занял у родственников 500 тысяч сумов ($333).

- Наши с супругой пенсии составляют 180 тысяч сумов ($120) на двоих. Мою недвижимость оценили в 193,7 миллионов сумов ($129 тысяч), помимо этого я имею право учесть коэффициент (собственник объекта может применить свои коэффициенты (повышение ставки) при установлении окончательной цены сделки из наилучших интересов, а также конкретных условий сделки (расположение дома, центральность местности и т.д.). - Прим. авт.) и озеленение (одно посаженное дерево оценивается Госкомприроды в 500 тысяч сумов или $333. - Прим. ред.). В итоге стоимость моего дома составляет 280 тысяч долларов, - рассказывает собеседник ПАУ. - Штаб, увидев оценочную стоимость дома, обвинил меня в том, что я подкупил комиссию по оценке недвижимости. Сам штаб нам с супругой, больным пенсионерам, предложил однокомнатную квартиру на восьмом этаже. Никакого уважения к пожилым людям: как мы должны подниматься на восьмой этаж в нашем возрасте и с нашими диагнозами?! А угрожающий плакат, который повесил штаб, нас не запугает. Тот, кто написал этот текст, забыл обосновать его статьями закона. Мои жалобы - во всех инстанциях, из них можно составить целую книгу. Помощи от государственных органов - хокимията, прокуратуры, - я не жду, штабу не доверяю, надеюсь только на себя и на вас, правозащитников.

Правозащитный Альянс выносит проблему на правительственный и международный уровень, намерен защищать интересы граждан в судах, которые обычно принимают решение о принудительном выселении людей из подлежащего сносу жилья. За два года из данного жилого массива уже выселили около десяти семей. Но недавно, благодаря вмешательству правозащитников, хокимият Ташкента и генеральный директор компании-застройщика все-таки вышли на контакт с жителями определенных к сносу домов. Сегодня это дело находится на контроле у аппарата президента, Олий Мажлиса (парламента), Кабинета Министров и генпрокуратуры Узбекистана. Поможет ли это жильцам - покажет время.

Copyright © Global Action on Aging
Terms of Use  |  Privacy Policy  |  Contact Us